Родился 4 мая 1973 года в поселке Джаугаш Алмаатинской области Казахской СР. Отец – коренной алмаатинец, мать – уроженка деревни Сосмак Вятскополянского района Кировской области. В годовалом возрасте «депортирован» на родину матери.
И очутился я в глуши российской,
В деревне вятской под названием «Сосмак».
С тех пор я – россиянин, по прописке,
Душою русский, а натурою – чудак.
Когда в 1980 году поступил в школу, уже умел читать, писать и владел началами математики. С 8 лет жил у бабушки. Закончив школу в 1990 году, получил серебряную медаль «За успехи в учебе, труде и за примерное поведение».
В том же году поступил в Кировский пединститут на естественно-географический факультет, по специальности «Биология — химия».
Именно годы студенчества окончательно сформировали мою личность, сделали меня таким, какой я есть.
Я нашел прекрасных друзей, научился играть на гитаре и пристрастился к туристическим походам.
Узнал и полюбил творчество бардов: Митяева, Визбора, Егорова, Высоцкого. Под их влиянием прошла первая моя «проба пера».
Я успел закончить два курса и тут в России начались «смутные времена»: развал экономики, рост цен, талоны, и без чьей либо финансовой поддержке бедному студенту стало не выжить, тем более обвальная безработица исключала возможность приработка.
В 1994 году я вернулся в деревню, поступил рабочим в колхоз тогда еще имени «ХХ партсъезда», и зажил мирной обывательской жизнью.
От рутины, от опасности опуститься и запить, меня спасли книги, любовь к чтению.
Я сделался самым верным, постоянным посетителем нашей деревенской библиотеки, библиотека стала для меня своеобразным клубом, где я провожу, почти все свободные вечера.
В 2006 году библиотекарь попросила принести стихи для оформления альбома о местных талантах. Эта просьба, как бы сорвала какой-то клапан в душе державшийся тринадцать лет. И я «разговорился»…
Из автобиографии
В 33 года стал инвалидом по зрению. Кроме стихов увлекается рыбалкой, шахматами, коллекционированием информации о бронетанковой технике. Любит петь, играть на гитаре, часто выступает перед односельчанами, является дипломантом Всероссийских фестивалей татарской песни среди инвалидов по зрению. С мая 2009 года – член Всероссийского общества слепых.
В 2010 году вышел сборник избранных стихов С. Гармашова «Нет, не сдамся я!», выпущенный «Кировской областной специальной библиотекой для слепых». В его творчестве отражены: родная природа, размышления о жизни, воспоминания о годах студенчества, экскурсии в историю.
В его самодеятельном творчестве присутствуют басни, трагические произведения. Например, поэма «Фермопилы».
Среди миров, галактик и планет
Есть на Земле уютный уголок,
Библиотечных окон тихий свет
В вечерней мгле горит, как маячок.
И сквозь туман, дожди и хмарь снегов
Призывно манит этот свет,
И я спешу на бессловесный зов
Среди миров, галактик и планет.
***
Ода библиотеке
В центре деревни, в строении кирпичном,
На втором этаже, метрах в трех над землей,
Есть хранилище ценностей необычных,
Здесь на полках, красуясь, стоят чередой
Диккенс, Дюма, Пушкин, Гоголь и Горький
Собрались в этих комнатах на рандеву.
Я скажу, по подобию той поговорки:
«Я читаю, я мыслю, а, значит, живу!»
Каждый вечер, кроме суббот, воскресенья,
Я смотрю на часы. В восемнадцать ноль-ноль
Захожу в эти двери и горю в нетерпении,
И слова «Добрый вечер!» звучат, как пароль.
Афанасьев, Булгаков, Гюго, Скотт и Шилов,
Я учился у вас понимать человека.
Чашей мудрости вашей меня напоила,
Кладезь мыслей «великих» — библиотека!
***
Ваше Величество — Женщина
Ваше Величество – Женщина,
Светом небесной любви
Пусть жизнь ваша будет отмечена,
Будьте же счастливы вы!
Пусть вас минуют все горести,
Пусть вас не старят года,
И от поклонников «царские» почести
Вы принимайте всегда.
Пусть будут дети послушными,
Ну, а свекровь, словно мать.
Вечно любимой и нужною
Будьте. Аминь! Исполать!
***
Ах, эти окна, эти стены
И на стене – квадрат доски.
Глоток свободы – перемена,
И сорок пять минут тоски.
Тетрадь, дневник, учебник, ручка,
Сосед по парте – шалопай,
Урок невыученный, взбучка,
А за окном – цветущий май.
В душе – неясное томленье
И, осмелев, раз – под подол
Рукой, дрожащей от волненья,
Притворный гнев: «Отстань, козел!»
И бёдер девичьих изгибы
Взгляд отвлекают от доски.
Двух синих омутов погибель
Рвёт сердце юноши в куски.
Так в чем же дело, в чем причина:
Ушел покой, потерян сон?
Да, просто, я уже мужчина,
В крови кипит могуч, как слон,
Мужской гормон «тестостерон»!
В мире царствует любовь!
Говорят, век рыцарей прошёл.
Говорят, сегодня в моде бизнесмены.
Утверждают, угасает романтизма ореол
И «поздняк метаться» в поисках замены.
И что женщину сегодня божеством не назовут,
А бездушье и цинизм отравляют нашу кровь,
Под балконами любимым серенад уж не поют,
Правят, дескать, миром деньги, покупается любовь.
Да неужто всё так плохо, и осталась только грязь?
И в дензнаках выражаем человеческие чувства?
Благородство – атавизм? Благодарность – блажь?
Бескорыстие влюблённых – лишь фантазий буйство?!
Нет, не верю я циничным пессимистам!
Не умер романтизм, и не застыла в жилах кровь.
Образ женщины остался и божественным, и чистым.
Правят миром не бумажки — в мире царствует любовь!
ПРИЗНАНИЕ
Волнующий изгиб, дразнящий абрис тела
На фоне предрассветного окна.
Ты мотыльком ночным случайно залетела
Сюда. Ты очень мне нужна!
О, нет, не смейся над моим сумбуром,
Уж лучше плачь — я буду утешать!
Уж лучше злись – я тоже стану хмурым,
Махни в сердцах рукой, скажи: «А, наплевать!»
Признай меня глупцом — я не обижусь.
В лицо мне брось: «Мерзавец!» — промолчу.
Я так боюсь, что больше не увижусь
С тобой… Прости, но я тебя уже не отпущу!
Сгони с лица печаль
Заснежена дорога. Принарядился лес.
О, Боже, как красиво! Сегодня – день чудес!
Сегодня вся природа сияет лишь для нас,
Верю, что удача вернется к нам сейчас.
Не смотри так строго. Прошу, мне улыбнись.
Накатана дорога. Она уводит ввысь.
Дай мне руку, сгони с лица печаль,
Пойдём со мной. Не хочешь? Ах, как жаль!
Я так хотел с тобою полмира обойти,
Усталым, но весёлым, домой к тебе зайти,
Заварить чаёк покрепче, заварки не щадя…
Не плачь, прошу, ну что ты! Я так люблю тебя!
***
Блин луны зацепился за крыши конек,
А в окошке напротив погас огонек.
За окошком Она улеглась почивать,
Для которой готов я все звезды собрать.
Оберу, словно яблоню, я небеса.
Для нее на любые готов чудеса.
Гроздья звезд соберу я в корзинку свою,
На крыльцо ей поставлю и тихо спою:
Коротка ночь в июне и скоро пройдет,
Встанет солнце и новое счастье взойдет.
Только жаль мне, что ты не узнаешь, краса,
Как всю ночь для тебя я творил чудеса.
***
Котёнок
На моих коленях острых, колобком свернувшись тёплым,
Чёрный, маленький котёнок дремлет, носиком сопя.
Со скамейки той, у печки, смотрит взглядом строгим
Кошка – мать, что нынче летом родила на свет тебя.
Правда, папа неизвестен. Ну и чёрт с ним – есть хозяин!
Он присмотрит за котёнком, и не хуже, чем отец:
И погладит, и накормит, спать уложит ночью рядом.
Не волнуйтесь, мама – кошка, успокойтесь, наконец!
Лучше сына приучите, чтоб не гадил, где попало,
И мяукал лишь по делу, и любовь ценить умел,
Чтобы был всегда послушным, чтоб мышей ловил исправно,
И в отсутствие хозяев колбасу таскать не смел.
Тут проснулся мой котёнок, потянулся и, зевая,
Посмотрел, прищурив глазки, плутовато на меня.
Значит, маленький чертёнок лишь прикидывался спящим,
Ну а сам лежал и слушал, что внушал мамаше я.
***
Люди, зачем же вы хмуритесь,
Ведь, на пороге – весна!
Ну улыбнитесь, не кукситесь,
Люди, очнитесь от сна
Зимнего и неуютного
Под одеялом снегов,
Освободитесь из плена недужного
Серых и пасмурных снов.
Двери откройте, окошки протрите,
Выбросьте пепел вчерашних забот.
Взглядом весенним на мир посмотрите.
Пусть, в вашем сердце радость поет!
***
ПЕЧАЛЬ
Серым одеялом виснет небо
Над печальной наготой полей.
И зовет в тот край, в котором не был,
Крик прощальный клина журавлей.
Осень в поле и в лесу, и в небе,
Даже, в сердце осень пробралась.
Мне б сбежать в тот край, в котором не был,
Чтоб душа с печалью расплелась.
Дайте крылья, журавли и небо,
Выйду в поле, крылья разведу,
Получу в тот край, в котором не был,
Ну а не взлечу – пешком пойду.
***
На снимки прошлых лет гляжу с сомнением,
Неужто это – я? Ох, сколько же прошло!!
Одно осталось мне: вздыхая, с сожалением,
Все принимать как есть, что было – то ушло.
Я знаю, скоро в волосах пробьется седина,
А может быть, не будет и волос самих,
Вон, в зеркале какая плешь видна
И не стереть уже со лба морщинок злых.
Но нет, не сдамся я! Я – сердцем молодой!
Мне в душе семнадцать лет, не больше.
Не знаю, сколько мне отпущено судьбой,
Я постараюсь не взрослеть подольше.
***
ЗИМА
Сегодня выпал первый снег на поле
И, словно ватой, раны – борозды накрыл,
Нам, вновь, напомнил, что не в нашей воле
Вмешаться в торжество природных сил.
Что, как всегда, в порядке строгом, чинном,
За летом осень следует, потом – сама
В уборе белом, чистом и невинном
Ее Величество Зима.
Придет, окинет строгим взглядом
Дороги, лес, пустынные поля,
Мешок со снегом сбросит с плеч, поставит рядом,
И облегченно выдохнет: «Ну, кажется, дошла!»
Прибудет свита поклон к царице:
Мороз с дубинкой ледяной, племянница Метель
Придет и Оттепель, но быстро удалится,
Роняя грустно теплых слёз капель.
И вот Зима на тройке выезжает,
Звон льдинок под дугой тревожит даль.
Ямщик Мороз коней трех погоняет,
Коней зовут: Декабрь, Январь, Февраль.
***
Шекспир сказал: «Весь мир – театр, люди в нем — актеры.»
Да не актеры мы – вульгарные позеры,
Бездарнейше рисуемся подчас.
Актерский монолог у нас – пустые разговоры,
А вдохновение заменяют деловые договоры
И Муза, вряд ли, снизойдет до нас.
Да, мы играем! Что же мы играем?
Мы, даже, сами этого не понимаем,
И потому, все роли – невпопад.
Мы лицемерим и про это знаем,
Но то, что знаем, быстро забываем,
На те же грабли снова наступаем
И не два раза, а сто раз подряд!
***
Бог создал за неполную неделю
Планету, сушу, солнце, облака.
Решил слепить из глины человека,
Но, подустав, прилёг вздремнуть слегка.
Пока он спал, бесенята – дьяволята
Спешили пошалить, поймав момент:
В ту глину потихоньку подмешали что-то —
И в результате получился брат – студент.
С тех самых пор студентом крутят черти,
В глазах студента беса огонёк,
Студент боится скуки больше смерти
И запретил бы скуку вовсе, если б мог.
Я тоже был студентом и, значит, мне достался
Кусочек глины с примесью чертей,
И беса огонёк во мне остался,
Он греет память юности моей.
***
ПЕСНЯ О РОДИНЕ
Колосится поле под бездонным небом,
Стежка неприметная поросла травой,
Воздух над колосьями пахнет хлебом,
Вьется в даль дороженька, манит за собой.
Я иду опушкою, запахи вдыхаю,
Взглядом не окинешь широту полей.
Здесь я, снова, молод, сердцем отдыхаю,
Душу согреваю пухом тополей.
Жаворонки в небе, где-то высоко,
Рассыпают дробью ноты лета,
А на горизонте, очень далеко,
Дымка светлая колышется в воздухе прогретом.
Песню жизни исполняет лето,
Вместе с летом песню ту пою,
И, родных полей теплом согретый,
Воспеваю Родину мою!
***
ЗАЩИТНИКУ ОТЕЧЕСТВА
Сколько зарилось на эти земли чужаков,
Сколько Русь перевидала оккупантов,
Пусть, страна плохих дорог и дураков,
Но и родина героев и гигантов.
По дороге долгой в глубь времен
Вы уходите, окончив путь свой честно,
Пусть, мы помним тысячи имен,
Миллионы, вовсе, неизвестны!
Их имен узнать, уж, не дано,
Всех, оставшихся на Поле Куликовом,
Всех, кто пал в полях Бородино,
Кто Россию отстоял в году суровом.
Нам не хватит мрамора и бронзы,
Чтобы памятник для каждого отлить.
Нам не хватит слов, стихах и прозе,
Чтобы каждый подвиг «осветить».
Да и разве, дело – в монументах?
Разве, дело – в славящих стихах?!
Что, теперь, им почести и орденские ленты?
Лучше, пусть, их имена живут в сердцах!
Наша память – лучшая награда
Всем, отдавшим жизнь за Человечество.
Громких званий им, уже, не надо,
Есть им звание одно – «Защитники Отечества»!
Гармашов С.О. Нет, не сдамся я!: стихи / С. Гармашов. – Киров: ОГУК «КОСБС», 2010. – 91 с. (Библиотека незрячих поэтов. Изд. для слабовидящих)
Гармашов С. О. Зимняя сказка: стихи / С.О. Гармашов // Вятско-Полянская правда. – 2008. – 27 дек. – С.3.
Гармашов С. О. «Студент» — это звучит! : [подборка стихов] / С.О. Гармашов // Вятско-Полянская правда. – 2008. – 2 февр. – С.3.
Гармашов С. О. Я так люблю тебя: стихи / С.О. Гармашов // Вятско-Полянская правда. – 2009. – 14 февр. – С.3.
Санникова А. Сергей Гармашов: «Я вечный студент…» / А. Санникова // Вятско-Полянская правда. – 2008. – 2 февр. – С.3. (краткая биография)
Поэма «Фермопилы»
Их было триста – молодых парней,
Которые не в чаянии награды,
А, по велению совести совей
Готовы были защитить Элладу.
Их вёл на бой отважный Леонид,
На бой безумный, безрассудный, главный.
И каждый грек с тех пор в душе хранит
Воспоминание о подвиге том славном.
1
Вёл персов достославный Ксеркс
На разорение соседним странам.
Но даже в снах не мог предвидеть перс,
Что горстка храбрецов преградой станут царским планам.
Собрав стотысячное войско, азиат
Направился к проходу в Фермопилах.
Идут персидские войска, спешат
К ущелью, к будущей своей могиле.
Вот подошли к теснине – путь закрыт.
Блестят доспехи греков и спартанцев.
В душе у Ксеркса страшный гнев кипит:
— Как, кто-то смеет мне сопротивляться!
И мановением руки персидский царь послал
В атаку верные свои отряды.
Уверенный в успехе, на пригорке ждал
Гонца с известием отрадным.
Увы, принёс посланец весть
Печальную – не выгорело дело:
— Отбиты персы, и потерь не счесть
Что войско Ксеркса сильно поредело
В ужасном гневе царь царей вскочил
В седло, перемежая с руганью молитвы,
Коня кнутом остервенело бил
И выехал на поле битвы.
Страшная картина стоит в его глазах:
Повсюду по долине – трупы, трупы, трупы.
Спешат стервятники на пир, кружатся в небесах,
В спартанском лагере гремят победно трубы.
Царь повернул коня, в смятении
Его душа, а гнев перегорел.
в шатёр вернулся в крайнем раздражении,
А день уж кончился, как факел догорел.
2
Над Фермопилами – дня нового заря,
В росе лесов зелёные одежды.
Проник в шатёр персидского царя
Луч солнца яркий, символом надежды.
Царь Ксеркс проснулся, слугам приказал
Подать в шатёр напитки и обед.
Затем, военачальников созвал
К шатру, и сам открыл совет.
Он начал: «Нас вчера постигла неудача.
Ну что ж, умнее будем мы теперь
Пред нами лишь одна задача –
Открыть любой ценою эту дверь.
Сегодня в бой пойдёт отряд «бессмертных».
Я верю в вас, вы — гвардия моя!
Не раз спасали вы меня от смерти.
Вы – не рабы мои, а верные друзья!»
Царь Ксеркс начальника «бессмертных» подозвал
И молча указал на войско греков.
Военачальник поклонился, во главе отрядов встал,
Шагнул единым шагом строй – полумашин иль получеловеков?
Идут «бессмертные» цвет войска агарян,
Звенят щиты, блестят мечи, и ровен строй,
На плече у каждого – колчан,
И лук, с натянутой струною тетивой.
3
Сошлись враги, взметнулся первый стон,
Копье — в копье, щитом к щиту, глаза в глаза,
Проклятье, крики и металла звон,
Пыль – как туман, и разобрать уже нельзя:
Где – грек, где – перс, кто – свой, а кто – чужой.
Руби – не думай, жертву меч найдет!
И вот уже попятился «бессмертных» строй,
Но командир их понукал: «Вперёд, вперёд!»
Опять сошлись, и снова льётся кровь.
Пронзают копья вражеские груди.
Забыты чувства – жалость и любовь,
И на зверей лесных похожи стали люди.
Полёг отряд «бессмертных» без остатка,
Опять земля усеяна телами.
Стервятники наглеют от еды достатка,
— Летят полакомиться мертвецов глазами.
4
Вновь опустилась ночь, и скрыла темнота
Следы безумства и страстей людских.
И только месяц любопытный с грацией кота
Скатился по ущелью посмотреть на них.
Печален лагерь персов – царят скорбь и уныние
Ночь освещают погребальные костры.
Усталый Ксеркс сидит в шатре в раздумье,
Взгляд мрачен, но глаза его пусты.
Со вздохом царь был вынужден принять
Решение бесславное – окончен их поход.
Придётся, видно, всё же отступать
Обратно в Персию войска он уведёт.
Созвав ночной совет, Ксеркс объявил:
«Да, грекам, видно, помогают боги.
С богами спорить не дано нам сил –
Готовьтесь утром выступить в дорогу.»
Вдруг – оживление за пологом шатра,
Вбежал начальник стражи, царя телохранитель:
«Великий Ксеркс, мы спасены, ура!
Сейчас пришёл к нам в лагерь местный житель.
Он, говорит, пастух и знает всю округу
И берётся нам в беде помочь.
За небольшую мзду покажет он дорогу
В обход ущелья.» Расцветилась ночь
Для Ксеркса радугой, пусть слабой, но надежды.
Он приказал: «Ввести его скорей».
Сам приосанился, расправил складки на одежде
И принял позу, подобающую для царя царей.
5
В шатёр ввели немолодого грека,
Изменник спотыкается от страха, но идёт.
Царь грозно посмотрел на недочеловека,
Спросил: «Что надоумило тебя предать свою страну и свой народ?»
Блудливый прячет взгляд и нервно заикаясь,
Ответил тот: «Я – нищий фессалиец, я – бедняк.
Всю жизнь разбогатеть пытаюсь,
Да только вот не получатся никак.
Так надоела нищета! Но появился шанс
Да я ведь скромный и прошу немного.
Пусть даже понимаю, что для вас
Спасанием от позора быть назначен богом.»
Царь слушал, сам же гневно размышлял:
«И как таких земля на теле носит?»
С гадливой миной казначею приказал:
«Выдайте ему в награду, что попросит.
Аларих, ты сейчас возьмёшь отряды,
Вот проводник тебе, смотри чтоб не сбежал,
Вдруг заведёт изменник сей в засаду!»
И резким жестом прочь всех отослал.
Но всё ж не утерпел и вышел проводить
Ксеркс воинов своих в опасный путь.
Ещё раз им напомнил: «За предателем следить!».
Шепнул Алариху: «Про «награду» не забудь!»
6
По узким горным тропам всю ночь шагали персы,
Взбодренный щедрой платой изменник их ведёт.
В счастливом он неведении, что по приказу Ксеркса
Отмерена ему награда за измену – меч в живот.
Пока же заглушая совести укоры
И чутко слушая ночную тишину,
Ведёт врагов Эллады через горы
Предшественник Иуды, чьё имя проклянут.
Слетают временами в пропасть камни,
А иногда же, за камнями вслед,
Найти тропу пытаясь тщетно под ногами
Неосторожный воин чертит след.
7
Кончалась ночь и близился рассвет,
Пополз по склонам утренний туман.
Окутан белой пеленой греческий пост,
И вяжет веки греков сна ласковый дурман.
На гладком камне расстелив хламиду,
Сидит начальник страж перевала.
Борясь со сном, не подавая вида,
С тропы не сводит воин глаз усталых.
Вдруг он насторожился – сквозь туман,
С тропы донёсся топот тысяч ног.
Солдату караула наказал декан:
«Беги, доложись Леониду: враг горный перешёл отрок»
Затем скомандовал солдатам: «К бою!
Задержим сколько сможем агарян!»
И круглый щит подняв перед собою,
Он первым бросил дротик в персиян.
Случилось чудо — будто на заказ
Счастливый дротик в пастуха попал.
Грек выполнил невольно царя царей приказ –
Предатель получил «награду» — прямо наповал.
Десяток храбрецов, конечно, не преграда
Для многих тысяч воинов персидского царя –
Пшат (пост) сметён стрел беспощадных градом,
И хлынул через перевал Алариха отряд.
8
С восходом солнца пробудился Леонид,
В поту предчувствия какого-то несчастья,
И не понять – то ль рана, то ль душа болит,
Хотя он сделал всё, что в смертных власти.
Не пропустил через границу войск чужих,
Спешит подмога к их отряду из Эллады.
И нет вроде оснований никаких
Для беспокойства – всё идет как надо.
Царь встал, оделся, вышел из палатки,
Увидел лагерь и душою просветлел:
«Ну что, друзья, надеюсь всё в порядке?
Нас ждёт день новый, полный славных дел!»
Прошёл передовой цепи – взглянуть на персов.
Отлегло от сердца – тишина вокруг.
Подумал Леонид: «Плохи дела Ксеркса:
Придётся уходить ему ни с чем». И вдруг
Поднялся гул тревожный в греков стане.
Спартанский царь спешит скорей назад.
Перед царём предстал гонец усталый:
«Идёт в обход персидских воинов отряд!
Они уже спустились с перевала
И скоро будут здесь». Царь Леонид
Подумал: «Вот оно, предчувствие провала
Не обмануло. Надо отходить.»
Отдал приказ: «Сниматься, уходить
Отрядам греков, фессалийцев. О, божества Олимпа,
К вам обращаюсь – помогите им дойти
Благополучно, без потерь, до стен Коринфа!
Я ж остаюсь, со мной – мои спартанцы.
Мы выиграем время, прикроем ваш отход.
Я понимаю – нет у нас и шанса
На то, чтоб выжить, знаю, смерть нас ждёт.
Да, мы погибнем. Только бы не зря!
Пусть, вам спасением будет наша смерть.
Прощайте, помните спартанского царя,
Не плачьте, за друзей не страшно умереть!»
9
Ущелье опустело, отряды скрылись с виду.
В тылу, с горы вдруг хлынула орда
Персидских воинов. Показалось Леониду –
Теснину затопила тёмная вода.
Царь Леонид вскричал: «Мои любимые спартанцы!
Нас не учили слову «отступать».
Нет нам пути назад, нет больше выжить шансов,
Должны мы подороже жизнь свою продать!»
Он посмотрел на воинов и приказал:
«Постройтесь клином и вперёд, друзья!
Спартанской доблести и славы час настал,
Попробуем убить персидского царя»
Шагнули разом триста как один
А впереди их царь, их вождь, их друг.
И разом крикнули: «Дух Спарты, ты един!
Врёшь, агарянин, не возьмёшь нас на испуг!»
10
На колеснице возле входа в ту теснину
Царь Ксеркс известие о победе ждёт.
Но, что такое?! Из ущелья на равнину
Выходит строй спартанцев и идёт вперёд
Звеня металлом, клин врубился сходу
В передовой отряд персидского царя.
И снова – бой, мечи вершат работу
Кровавую, не один удар не пропадает зря.
И устлан путь спартанского отряда
Телами персов, фронт почти пробит.
Подбадривает царь друзей: «Всё идёт как надо!»
Но вдруг упал со стоном Леонид.
Стрела вонзилась в грудь сквозь щель в доспехах,
В растерянности встал спартанский строй,
На щит подняли тело дорогого человека
И понесли на холм, и встали там стеной.
Их окружили персы, предложили сдаться,
Да только зря. Ответили спартанцы гордо: «Нет!
С младых ногтей для каждого спартанца
Девиз один: «Победа или смерть!»
Персидский царь взбешён таким упрямством
И в голосе его звучит раскат обвалов горных:
«Лучников послать к холму! Всех без остатка
Засыпать стрелами эллинов непокорных!»
Запели стрелы, понеслись на холм,
Затмив в полёте солнца яркий свет,
Обрушились на греков несущим смерть дождём,
Но до конца исполнили спартанцы свой обет.
Заключение
Их было триста молодых парней,
Которые не в чаянии награды,
А по велению совести своей,
Погибли, став живым щитом Элладе.
11.12.2006